Черная месса - Джерард О`Нил

Но правовая часть постановления судьи не стала сенсацией. Самой важной новостью оказались «сведения о фактах», имевших отношение к ФБР, Балджеру и Флемми. Больше половины текста – 368 страниц – было посвящено фактологическим выводам обо всем, что пошло не так в соглашении ФБР с Балджером, судебным выводам, сделанным по результатам данных под присягой показаний и извлеченным из множества документов ФБР.

Судья признавал, что Балджер и Флемми были для ФБР «весьма ценными и высоко ценимыми тайными осведомителями», а затем в мельчайших подробностях описывал продажность, нарушение законов и должностные преступления, характеризующие это соглашение практически с самого начала, три десятилетия назад. Утечка информации – начиная с гаража на Ланкастер-стрит, жучка в автомобиле, установленного АБН, и заканчивая прослушкой Багараяна – вся была представлена тут, наряду с длинным списком информации, которую криминальные боссы получали от ФБР о гангстерах, представлявших для них угрозу. «В попытке уберечь Балджера и Флемми, Моррис и Коннолли раскрыли им личности по меньшей мере дюжины других индивидуумов, тоже бывших информантами ФБР или источниками других правоохранительных органов». Судья упомянул утечку информации по Брайану Халлорану и тот факт, что через несколько недель после разговора с ФБР Халлоран был убит.

Судья сделал вывод, что, защищая Балджера и Флемми, агенты, по сути дела, регулярно сочиняли внутренние отчеты ФБР, имея целью как преувеличить их ценность, так и преуменьшить размах их преступной деятельности. В досье ФБР были найдены «повторяющиеся несоответствия в отношении подготовки и составления документов, касающихся этого дела, в случаях, когда содержащаяся в них информация могла повредить Балджеру и Флемми». И несмотря на все заявления Коннолли, Вольф вынес решение, что тот действительно передал Моррису деньги, как предмет взятки. «Моррис запросил и получил через Коннолли 1 000 долларов от Балджера и Флемми».

Судья также прояснил некоторые мелкие детали этой грязной саги. Несмотря на публичные заявления Билли Балджера, судья постановил, что влиятельный политик действительно сыграл в ней эпизодическую роль. «Уильям, бывший президентом сената Массачусетса и живший в соседнем с семейством Флемми доме, пришел туда с визитом, когда там находились Ринг и Коннолли».

– Черт побери! – воскликнул Кардинале. Они с Митчеллом начали своего рода дуэль, вслух зачитывая отдельные отрывки и пытаясь переплюнуть друг друга каким-нибудь особенно смачным фактом.

В общей сложности Вольф идентифицировал восемнадцать агентов и инспекторов ФБР, нарушавших либо закон, либо уставные положения ФБР и инструкции министерства юстиции. Пол Рико, Джон Коннолли и Джон Моррис были основными нарушителями. В список также входили инспектора Джим Гринлиф, Джим Ринг, Эд Куинн, Боб Фицпатрик, Ларри Поттс, Джим Ахерн, Эд Кларк, Брюс Эллавски и агенты Ник Джантурко, Том Дейли, Майк Бакли, Джон Ньютон, Род Кеннеди, Джеймс Блэкберн и Джеймс Лейвин.

– Джону Коннолли крышка, – покачивая головой, сказал Кардинале, задержавшись на том разделе постановления Вольфа, где задавался ключевой вопрос: каким образом Уайти сумел ускользнуть в начале 1995 года. Хотя Флемми и показал, что информацию слил Моррис, судья обнаружил, что Флемми, обычно говоривший в своих показаниях правду, не всегда был «непредвзят» и «временами приписывал информацию, полученную от Коннолли, другим агентам ФБР в очевидной попытке защитить Коннолли». Несмотря на резкие публичные заявления Коннолли, Вольф заключил, что Коннолли является преступником.

«Суд делает вывод, что в начале января 1995 года Коннолли, по-прежнему поддерживавший близкие отношения с Флемми и особенно с Балджером, внимательно следил за расследованием Большого жюри через свои контакты в ФБР и находился на постоянной связи с Балджером и Флемми по поводу этого расследования. Именно он и был источником информации, переданной Балджеру».

И наконец, несмотря на публичные комментарии Джеремайи Т. О’Салливана и его заявления федеральным следователям в 1997 году, судья постановил: О’Салливану было известно, что Балджер и Флемми являлись информантами с 1979 года.

В постановлении разоблачалась уродливая зависимость ФБР от Балджера, и картина получилась весьма неприглядная. По чистому совпадению постановление вышло всего через двенадцать дней после знаменательной для Уайти Балджера даты: 3 сентября 1999 года ему исполнилось семьдесят лет. Но трактат из 661 страницы вряд ли можно считать подарком, который ему хотелось бы получить на день рождения. Джеймс Дж. Уайти Балджер все еще оставался на свободе, но больше праздновать ему было нечего.

«Судья разнес ФБР в пух из-за сделки бюро с Балджером и Флемми!» – гласил заголовок на первой странице таблоида «Бостон геральд» на следующий день. «Судья говорит, что зарвавшееся ФБР нарушало все законы!»

Заголовки отражали самое главное, и эти заголовки наверняка прочитал и сам Уайти Балджер – где-то там, все еще в бегах, украдкой пробиравшийся по проселочным дорогам провинциальной Америки с крашеной блондинкой на пассажирском сиденье, фальшивыми документами в бумажнике и пачками стодолларовых купюр, запиханных в депозитные ячейки по всей стране.

Эпилог

«Привет. Так много непростых вопросов для Джона Коннолли и так мало времени. Номер один: думаю, есть немало людей, желающих дать показания, что Уайти и Стиви контролировали всю торговлю кокаином и марихуаной в Южном Бостоне, и позор вам… за то, что вы их не ищете».

«Во-первых, хочу сказать Джону Коннолли, что он очень храбрый человек, раз решил сразиться с федеральной прокуратурой. Приятно знать, что в мире есть по крайней мере один агент ФБР, который держит свое слово».

Как и ожидалось, Джону Коннолли совсем не понравилось заключение судьи Вольфа, оглашенное 15 сентября 1999 года. До этого момента Коннолли отзывался о нем лестно, словно пытался задобрить. В одной радиопередаче он заявил, что верит: «Вольф – человек, который всюду ищет правду».

Но когда, согласно заключению судьи, он вдруг оказался в центре всех прегрешений ФБР, Коннолли сменил свою песню на другую. Агента в отставке особенно разозлил вывод Вольфа, что именно он в 1995 году допустил утечку информации об обвинительном акте по делу о рэкете. В речи, которую он произнес тем же вечером, когда судья Вольф опубликовал свои заключения, Коннолли заявил: «Я не предупреждал ни Балджера, ни Флемми о том, что Большое жюри вновь выдвинуло против них обвинения в 1995 году». Он также сказал: «Судья Вольф допустил безответственные спекуляции, затрагивающие мое честное имя».

В остальном его реакция была традиционной – он стал нападать на своего критика. Бывший агент заявил, что судья мстит ему за давнишний отчет, в котором он обвинил Вольфа в том, что он, будучи в начале 1980-х окружным прокурором, допустил утечку информации, которой потом воспользовалась мафия. (Этот отчет был предъявлен во время слушаний 1998 года и признан недостоверным.) Коннолли вовремя ухватился за этот незначительный случай, чтобы объяснить выводы судьи местью.

Несмотря на результат слушаний, он продолжал настаивать на своей невиновности, хоть и не так громогласно, как во время блиц-тура по разным СМИ в 1998 году. Осенью 1999-го Коннолли даже дал интервью в передаче «Дейтлайн» («Dateline») на канале NBC, в котором долго живописал, как много он сделал хорошего, работая в ФБР.

Но ему следовало тревожиться не только по поводу заключения судьи Вольфа. Вот уже больше года Большое жюри федерального суда расследовало случаи коррупции в ФБР, и главными фигурантами дела были сам Коннолли, а также некоторые другие бывшие агенты (например, Пол Рико). В итоге за три дня до Рождества за ним пришли. Агенты ФБР появились у него дома в Линнфилде, северном пригороде Бостона, вскоре после полудня. В тот день Коннолли из-за простуды никуда не выходил. Его арестовали, надели наручники и отвезли в федеральный суд Бостона. Он появился там, когда уже стемнело, и не в модном костюме, а в сером свитере, черных джинсах и кроссовках. Его обычно идеально причесанные волосы были растрепаны. Коннолли проделал длинную дорогу, и в итоге его позднее – во всех смыслах – путешествие закончилось тут, в суде. Однажды Джон Коннолли дал клятву стоять на страже закона. В итоге он скорее встал «на стреме» у бандитов.

Его вместе с Балджером и Флемми обвинили по пяти пунктам – в вымогательстве, заговоре с целью вымогательства, заговоре с целью препятствия правосудию и препятствии правосудию. В документе на семнадцати страницах значилось, что Коннолли выступал посредником в подкупе Джона Морриса на общую сумму в 7 000 долларов; что он регулярно представлял ложные отчеты, покрывая преступления Балджера; что передавал Балджеру и Флемми секретную информацию о расследовании Большого жюри против них, в том числе и о прослушивании их разговоров. В раздел о незаконной передаче информации был включен эпизод 1995 года, когда Коннолли предупредил Уайти об угрозе ареста и дал ему возможность сбежать от правосудия.